Поиск по творчеству и критике
Cлово "FUR"
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: серебряную свадьбу Екатерины Петровны Щукиной На серебряную свадьбу Екатерины Петровны Щукиной (4 февраля 1874 года) Ты говоришь: день свадьбы, день чудесный, День торжества и праздничных одежд! Тебе тот путь не страшен неизвестный, Где столько гибнет радужных надежд. Все взоры - к ней, когда, стыдом пылая, Под дымкою, в цветах и под венком Стоит она, невеста молодая, Пред алтарем с избранным женихом. Стоит она и радостна и сира. Но он клялся, он сердцем увлечен! Поймет ли мир все скрытое от мира Весь подвиг долга и любви? А он? Он понял все, чем сердце человека Гордится втайне. Дайте мне фиал! Воочию промчалась четверть века, И свадьбы день серебряной настал. И близкий - здесь, и тот - перед родною, Кого судьба умчала далеко; У всех в глазах признательной слезою Родимое сказалось молоко. Судьба всего послала полной чашей. Чего желать? Чего искать душой? - Дай бог с четой серебряною нашей Нам праздновать день свадьбы золотой! * Du sagst: ein schoner Tag mit Pomp und 8egen, Der Hochzeits Tag, voll Freude und Genuss! Es bangt der nicht vor jenen dunklen Wegen, Wo manche lichte Hoffnung schwinden muss. Die Augen aller sind ihr zugewendet, Wenn mit dem 8chleier sich ihr Kranz vereint, Und sie, errothend und vom Gluck geblendet, Als junge Braut vor dem Altar erscheint. Da steht sie schwebend zwischen Freud und 8orgen. Doch er? Er schwor! Er, ihrer Zukunft Wehr! Kennt wohl die Welt, was vor der Welt verborgen? Den Kampf der Liebe und der Pflicht? Und or? Er hat erkannt, was jeder Mensch bewundert, Was jeder schatzt. Trinkt auf ihr Wohl und Gluck! Verflossen ist ein Viertel vom Jahrhundert, Und silbern kommt die Hochzeit ihm zuruck. Hier stohn sie all'die Tochter end die 8ohne, Obgleich von Weitem mancher...
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Часть текста: решил две вещи: идти в военную службу и непременно в кавалерию. Проживавший в это время в годовом отпуску гусарский ротмистр, двоюродный брат мой Николай Васильевич Семенкович нередко приезжал к нам гостить и настойчиво советовал мне поступить на службу в Киевский жандармский дивизион. Не имея никакого понятия о родах оружия, я не мог понять, почему Семенкович отдавал такое предпочтение жандармскому дивизиону. Тем временем отец вернулся из Лифляндии с братом Васей, которого я сперва не узнал, принимая его по пестрой ермолке за какого-то восточного человека. Оказалось, что по причине недавно перенесенной горячки он был с бритой головою. - Ну что же? -спросил меня отец. - Надумался ты Насчет своей карьеры? - Надумался, - сказал я, - вам, как опекуну Борисова, известно, что он вместо вступления в академию из артиллерии перешел в кирасиры, и вот он зовет меня к себе в Орденский полк и пишет: "Приезжай, службы никакой, а куропаток столько, что мальчишки палками их бьют". - Ну, брат, - заметил отец, - перспектива незавидная. Я надеялся, что из него выйдет военный ученый, а он попросту сказать - куропаточник. Ступай, коли охота берет; будешь от меня получать 300 руб. в год, и отпускаю тебе в услужение сына Васинькиной кормилицы Юдашку, а при производстве пришлю верховую лошадь. Говорили, что поп в сердцах дал моему будущему слуге имя Иуды. Как бы то ни было, хотя я и звал слугу Юдашкой, имя его много стесняло его, а через него и меня в жизни. Так как ближайший и наиболее удобный путь в Елизаветград, корпусный штаб дивизии, в которой первым полком состоял кирасирский Военного Ордена {76}, лежал через Киев, то заветным двум повозкам пришлось снова сослужить службу, увозя нас с отцом, братом Васей и тремя нашими слугами в Киев. Дорогою в Орле отец повез меня вечером представить зимовавшему...